…Времена еще советские, хотя совсем незадолго до перестройки. В пражском универмаге, переговариваясь с приятельницей, подхожу к кассе, протягиваю деньги и сразу даже не соображаю, что произошло. Кассирша, пожилая женщина, говорит мне почему-то по-немецки, выделяя каждую букву отдельно: «Русская свинья»....
Но я — промолчала. Редкий случай... А что могла сказать? Что в августе 1968-го была совсем ребенком? Что не сидела в тех советских танках, которые вошли в Прагу?
Я была юной, но поняла одно: теперь моя очередь платить по счетам за танки в Праге.
Прошло лет двадцать, если не больше. Звезда, легенда и оправдание нашей профессии Инна Павловна Руденко и ее муж, тоже блистательный журналист Ким Прокопьевич Костенко, работали в Праге. Как-то Инна Павловна пришла в магазин, хотела купить продукты и сказала: дайте мне, пожалуйста… и даже показала, что именно. Продавщица ответила ей на чистом русском языке: «Я вас не понимаю». Это было уже не в первый раз, и Инна Павловна, придя домой, сказала мужу: «Я не могу больше! Я эти танки ношу на своей спине. Но я же их сюда не посылала. Все! Я поехала в Москву!» Она думала, Ким Прокопьевич кинется ее утешать… А он сказал очень строго: «Ты знаешь, что такое для меня Прага…» Она знала. Ким фронтовик, прошел всю войну и освобождал, кстати, Прагу. И он рассказывал ей, как при освобождении Праги был зацелован девушками, они кидались с цветами и целовали, целовали… Он весь в помаде, все лицо, и только одна белая узенькая полоска осталась на шее, после ранения марлей перевязанная… Так вот Ким сказал строго: «Ты знаешь, что такое для меня Прага…» И — дальше, еще строже: «Но если ко мне сейчас на улице подойдет чех и плюнет на меня — я его пойму». Помолчал и еще сказал: «Мы с тобой на Красную площадь в августе 1968 года с протестом против ввода советских войск в Чехословакию не вышли. Помни об этом и с этим чувством вины и живи».
Я не живу с чувством вины. Я только все время думаю, как мало успела увидеть в Киеве - откладывала. Я не была в Кирилловской церкви и не смотрела в глаза мадонне Врубеля. Я не добралась до бабьего Яра - ехать туда не то, чтобы хочется, но надо. Однако же казалось, что отложить можно... Я не видела костела, построенного Городецким, я даже в подземельях Лавры не была, хотя об этом почему-то не очень жалею.
Я не знаю, успею ли я поехать в Киев, чтобы не бояться услышать: "русская свинья"... Боюсь, что не успею...
Сегодня я понял, что Гражданская война в России началась! Да, именно так! А ещё я понял, как начался в России 1937 год. Как начались репрессии.
Солнечное утро, раздаётся телефонный звонок:
«- Доброе утро, мамуль!
- По тебе тюрьма плачет! Я, наконец, прочла твою статью. Ты в ней оскорбляешь президента! Ты мне больше не сын. В такое время, когда вся страна…
- А что страна? Страна напала на другую, захватила её землю, убивает её граждан, и президент, действительно, мудак, если всё это делает.
- Всё! Ты мне больше не сын! Я тебе больше никогда помогать не буду! Больше не звони!
-Ты хочешь, чтоб твоего внука отправили на эту войну?! Чтобы он убивал таких же, как и он, говорящих на том же языке? А потом убили его? За просто так? За глупость и амбиции недалёкого полковника?»
В ответ - брошенная трубка! Именно так и начинается гражданская война. Она начинается с раскола семьи, когда мать становится против сына, дочь против отца, брат против брата. Так появляются концлагеря, так убивают несогласных, убивают руками их родных, самых близких им людей. Это самая страшная война из всех вооружённых конфликтов. Она не имеет реальных причин, она не ведётся за землю, она не ведётся за сферы влияния и её ничем нельзя оправдать. Только идеология.