Пока немногие осознали это достаточно четко, но вчерашний взрыв на мирной демонстрации в Харькове - важная точка отсчета. Точка смены координат.
В Прощенное воскресенье, христианский праздник мира и всепрощения, "защитники" православного "русского мира", взорвали мирное шествие. Замечание в скобках: в русскоязычном на 90% городе.
Погиб 52-летний гражданский активист, ученый-физик, Игорь Толмачев, ездивший спасателем в Спитак после землетрясения 1988 года. Сегодня от ранений умер 15-летний мальчик. Они оба не брали в руки оружия. Их убили люди, вопящие о том, что они "защищают" Юго-Восток Украины от "киевской хунты".
Вот так они защитили Харьков.
До этого был расстрелянный автобус под Волновахой, были "Грады" по жилым кварталам Мариуполя и Краматорска. Много чего было, но все это хотя бы теоретически можно было посчитать ненамеренным убийством, назвать ошибкой артиллерии.
И быть категорически неправым.
Вчерашний теракт дает нам новую точку взгляда на все, что было до. Можно сколько угодно вопить про "защиту населения юго-востока" - теперь эти слова потеряли любой вес, в том числе и задним числом.
Теперь ясно. Это и раньше были преднамеренные убийства мирного населения с целью запугивания.
Этому есть емкое определение одним словом.
Терроризм.
Когда появляется эта точка отсчета, все меняется.
С противником на войне сражаются, заключают перемирия, его можно даже уважать, с ним рано или поздно садятся за стол переговоров, да-да все войны рано или поздно заканчиваются за переговорным столом. Кроме войны с терроризмом. С террористами не ведут переговоров. Их уничтожают.
Теракт страшен, но еще страшнее - массовая реакция на него руссо патриото. В православный праздник взорвали людей, вышедших на мирное шествие. И что же пишут "православные"?
" О, наши взорвали укропов в Харькове", пишет в Twitter, на минуточку, пресс-секретарь партии "Другая Россия" Александр Аверин.
"Прощенное воскресенье для людей, а они не люди, а фашисткие мрази", пишут в Рунете.
Вот типовые комменты к этой новости в ЖЖ у имперского пропагандиста colonelcassad:
Здесь могла бы быть лента из сотен тысяч таких комментариев , но смысл этого поста не в нагнетании ненависти - я взяла не самые уродские, а первые попавшиеся из верхней ветки обсуждения. Завершит этот маленький парад уродов все тот же Аверин. Я уже почти люблю его - за звериную незамысловатость и радостную откровенность ребенка, размахивающего перед взрослыми горшком со своими какашками.
Уже не надо никаких натянутых параллелей и преувеличений. Абсолютно точно так же для охранников в Освенциме людьми не были проклятые жиды, которые вредят Германии и распинают христианских младенцев. Россия "приехала". На каждой линии есть станция "Пиздец", и поезд уже подкатывается к перрону. Авторы этих комментариев уже готовы нажать на кнопку в газовой камере. Таких людей миллионы. Ничего особого для этого не понадобилось - ни мировой войны, ни разрухи. Всего десятилетие тихой игры на понижение в массовой культуре и воспитании, когда пропаганда обращалась к самым низменным инстинктам человека. 10 лет исподволь взращивалось изуверство, ксенофобия и шовинизм. Последний год всего лишь дал им легитимизацию и оправдание. Основы были заложены до этого. Год массированного пропагандистского огня по площадям - и взорвались все "мины", заложенные в массовое сознание книгами Дугина и "аналитикой" Вассермана.
Есть неимоверно горькая ирония судьбы в том, что источником, спонсором и организатором террористического движения стала страна, в которой был Беслан.
Все изменилось не вчера. Но. Вчерашний теракт - последний кристаллик соли в насыщенном растворе. Дальше осадок выпал, кристаллизировался, получил свое имя. Терроризм.
Нам всем надо привыкать жить в новой системе координат. О ней хорошо написал Александр Нойнец:
"С сегодняшнего дня для меня и для всего цивилизованного мира боец ДНР не может быть ни честным, ни достойным. Потому что это террорист, который убил мирных людей во время заведомо мирного мероприятия в городе, в котором не ведутся боевые действия. С сегодняшнего дня вы все – просто один большой коллективный кадыровец. И совершенно неважно, какое вероисповедание у человека, который взрывает людей в Прощёное Воскресенье. И совершенно неважно, какие политические взгляды на устройство общества у человека, который взрывает представителей этого самого общества. И совершенно неважно, какова его национальность. У кадыровца бывает только одна национальность – кадыровская".
*** Мой муж - русскоязычный израильтянин, служивший и в Ливане и в Секторе Газа. Вчера вечером он заглянул на рашистские ресурсы и прочитал сотни радостных комментариев. Я никогда не видела, чтобы человек на глазах вот так темнел лицом и выдавливал слова, как будто они царапают ему грудь изнутри.
"Я узнаю эту радость. Это плохо. Хуже чем ты себе можешь представить. Я очень надеялся, что рашисты до этого не дойдут, я слишком люблю Россию и не понимаю, за что ей это. Но... Теперь разницы между рашистами и исламистами нет. Знаешь, после очередного теракта люди в палестинских деревнях танцуют на улицах, запускают фейерверки и раздают детям конфеты. А мы смотрим на это с блокпостов. Палестинские СМИ сообщают об удачных терактах так: "Уничтожены 2 единицы врага. Одна 5 лет, другая 14-ти.
Это как раз то, что я не смог простить арабам. Я честно проделал огромную внутреннюю работу, чтобы понять их точку зрения. И, как мне тогда показалось, понял. В Ливане я их не ненавидел. Отчасти даже уважал как врагов. У него оружие, у меня оружие, у нас честная война. Но когда они учат своих детей радоваться смерти чужих детей... Я никогда не смогу это понять.
Знаешь, что самое страшное? В России это еще не понимают, и даже в Украине не понимают, а мы уже понимаем - НАСКОЛЬКО это надолго. Иловайск был страшным, и "парад пленных" в Донецке, и расстрел автобуса в Волновахе. Но тогда мне еще казалось, что это быстро закончится. А теперь я вижу в комментариях у рашистов ту же безумную радость, что и у палестинских арабов. И мы здесь все знаем: это не лечится - ни переговорами, ни мирными соглашениями. Они научат своих детей радоваться, когда умирают украинские дети. Все, этот процесс в мозгах уже запущен. И может быть, это самый большой вред, который нанесла война. Это проблема - не на годы - на десятилетия. И решения не знает никто". Конец цитаты.
*** В России многие нормальные, даже вполне достойные люди делают вид, что ничего экстраординарного не происходит. Такие есть и среди моих близких друзей.
Эта позиция варьируется от "я не говорю с друзьями об Украине" до "я человек бизнеса, меня политика не касается". (Кстати, именно с людьми бизнеса их конструктивное мышление и умение везде видеть не проблемы, а возможности, сыграли самую злую шутку. Бизнесмены - это люди, уверенные в том, что трудности существуют для того, чтобы их преодолевать. У них до сих пор не укладывается в голове, что пришли не временные траблы, а глобальный пиздец. И этот пиздец называется рашизм).
Теракт в Харькове, думаю, со многих собьет хорошо приросшие розовые очки. Нет, ребята. Я не алармист. Я девочка, которая безнадежно опоздала со своим криком "волки!". Мы действительно прибыли на станцию Пиздец, и нас там встречает Святая Троица нашего времени - Просвирнин, Аверин и Моторола. Террористы и их пособники. Добро пожаловать в Новую Россию.
Мне тоже иногда хочется закрыть глаза ладонью и твердить в уютной полутьме: это временное помрачение, оно быстро схлынет, им потом будет стыдно. Но разум - это бритва, которая обязана быть острой, и долг интеллектуала - быть честным, даже когда это очень страшно. Я должна констатировать. В сознании критически большого числа россиян произошли качественные, а точнее, злокачественные изменения, которые начиная с определенной точки стали необратимыми.
Теракт в Харькове стал "пробным камнем", который показал злокачественность и необратимость изменений.
Теперь рашизм - такая же угроза миру, как и ИГИЛ. Просто пока рашизм убил меньше людей. И от нас - от цивилизованного мира - зависит, сколько он успеет убить. Пробудитесь, спящие. Этот колокол уже звонит по вам. Источник
Век-крысолов Великий русский поэт Осип Мандельштам назвал свое столетие "веком-волкодавом". Это определение появилось в его поэтических тетрадях в марте 1931 года, до триумфа нацизма оставалось еще несколько лет, но большевизм и фашизм уже торжествовали – и было ясно, что только "век-волкодав" может удушить это всепоглощающее, оскаленное зло. Мандельштам буквально физически чувствовал поступь этого страшного, неумолимого века, века, от которого было не спрятаться.
В Прощенное воскресенье, христианский праздник мира и всепрощения, "защитники" православного "русского мира", взорвали мирное шествие. Замечание в скобках: в русскоязычном на 90% городе.
Погиб 52-летний гражданский активист, ученый-физик, Игорь Толмачев, ездивший спасателем в Спитак после землетрясения 1988 года. Сегодня от ранений умер 15-летний мальчик. Они оба не брали в руки оружия. Их убили люди, вопящие о том, что они "защищают" Юго-Восток Украины от "киевской хунты".
Вот так они защитили Харьков.
До этого был расстрелянный автобус под Волновахой, были "Грады" по жилым кварталам Мариуполя и Краматорска. Много чего было, но все это хотя бы теоретически можно было посчитать ненамеренным убийством, назвать ошибкой артиллерии.
И быть категорически неправым.
Вчерашний теракт дает нам новую точку взгляда на все, что было до. Можно сколько угодно вопить про "защиту населения юго-востока" - теперь эти слова потеряли любой вес, в том числе и задним числом.
Теперь ясно. Это и раньше были преднамеренные убийства мирного населения с целью запугивания.
Этому есть емкое определение одним словом.
Терроризм.
Когда появляется эта точка отсчета, все меняется.
С противником на войне сражаются, заключают перемирия, его можно даже уважать, с ним рано или поздно садятся за стол переговоров, да-да все войны рано или поздно заканчиваются за переговорным столом. Кроме войны с терроризмом. С террористами не ведут переговоров. Их уничтожают.
Теракт страшен, но еще страшнее - массовая реакция на него руссо патриото. В православный праздник взорвали людей, вышедших на мирное шествие. И что же пишут "православные"?
" О, наши взорвали укропов в Харькове", пишет в Twitter, на минуточку, пресс-секретарь партии "Другая Россия" Александр Аверин.
"Прощенное воскресенье для людей, а они не люди, а фашисткие мрази", пишут в Рунете.
Вот типовые комменты к этой новости в ЖЖ у имперского пропагандиста colonelcassad:
Здесь могла бы быть лента из сотен тысяч таких комментариев , но смысл этого поста не в нагнетании ненависти - я взяла не самые уродские, а первые попавшиеся из верхней ветки обсуждения. Завершит этот маленький парад уродов все тот же Аверин. Я уже почти люблю его - за звериную незамысловатость и радостную откровенность ребенка, размахивающего перед взрослыми горшком со своими какашками.
Уже не надо никаких натянутых параллелей и преувеличений. Абсолютно точно так же для охранников в Освенциме людьми не были проклятые жиды, которые вредят Германии и распинают христианских младенцев. Россия "приехала". На каждой линии есть станция "Пиздец", и поезд уже подкатывается к перрону. Авторы этих комментариев уже готовы нажать на кнопку в газовой камере. Таких людей миллионы. Ничего особого для этого не понадобилось - ни мировой войны, ни разрухи. Всего десятилетие тихой игры на понижение в массовой культуре и воспитании, когда пропаганда обращалась к самым низменным инстинктам человека. 10 лет исподволь взращивалось изуверство, ксенофобия и шовинизм. Последний год всего лишь дал им легитимизацию и оправдание. Основы были заложены до этого. Год массированного пропагандистского огня по площадям - и взорвались все "мины", заложенные в массовое сознание книгами Дугина и "аналитикой" Вассермана.
Есть неимоверно горькая ирония судьбы в том, что источником, спонсором и организатором террористического движения стала страна, в которой был Беслан.
Все изменилось не вчера. Но. Вчерашний теракт - последний кристаллик соли в насыщенном растворе. Дальше осадок выпал, кристаллизировался, получил свое имя. Терроризм.
Нам всем надо привыкать жить в новой системе координат. О ней хорошо написал Александр Нойнец:
"С сегодняшнего дня для меня и для всего цивилизованного мира боец ДНР не может быть ни честным, ни достойным. Потому что это террорист, который убил мирных людей во время заведомо мирного мероприятия в городе, в котором не ведутся боевые действия. С сегодняшнего дня вы все – просто один большой коллективный кадыровец. И совершенно неважно, какое вероисповедание у человека, который взрывает людей в Прощёное Воскресенье. И совершенно неважно, какие политические взгляды на устройство общества у человека, который взрывает представителей этого самого общества. И совершенно неважно, какова его национальность. У кадыровца бывает только одна национальность – кадыровская".
*** Мой муж - русскоязычный израильтянин, служивший и в Ливане и в Секторе Газа. Вчера вечером он заглянул на рашистские ресурсы и прочитал сотни радостных комментариев. Я никогда не видела, чтобы человек на глазах вот так темнел лицом и выдавливал слова, как будто они царапают ему грудь изнутри.
"Я узнаю эту радость. Это плохо. Хуже чем ты себе можешь представить. Я очень надеялся, что рашисты до этого не дойдут, я слишком люблю Россию и не понимаю, за что ей это. Но... Теперь разницы между рашистами и исламистами нет. Знаешь, после очередного теракта люди в палестинских деревнях танцуют на улицах, запускают фейерверки и раздают детям конфеты. А мы смотрим на это с блокпостов. Палестинские СМИ сообщают об удачных терактах так: "Уничтожены 2 единицы врага. Одна 5 лет, другая 14-ти.
Это как раз то, что я не смог простить арабам. Я честно проделал огромную внутреннюю работу, чтобы понять их точку зрения. И, как мне тогда показалось, понял. В Ливане я их не ненавидел. Отчасти даже уважал как врагов. У него оружие, у меня оружие, у нас честная война. Но когда они учат своих детей радоваться смерти чужих детей... Я никогда не смогу это понять.
Знаешь, что самое страшное? В России это еще не понимают, и даже в Украине не понимают, а мы уже понимаем - НАСКОЛЬКО это надолго. Иловайск был страшным, и "парад пленных" в Донецке, и расстрел автобуса в Волновахе. Но тогда мне еще казалось, что это быстро закончится. А теперь я вижу в комментариях у рашистов ту же безумную радость, что и у палестинских арабов. И мы здесь все знаем: это не лечится - ни переговорами, ни мирными соглашениями. Они научат своих детей радоваться, когда умирают украинские дети. Все, этот процесс в мозгах уже запущен. И может быть, это самый большой вред, который нанесла война. Это проблема - не на годы - на десятилетия. И решения не знает никто". Конец цитаты.
*** В России многие нормальные, даже вполне достойные люди делают вид, что ничего экстраординарного не происходит. Такие есть и среди моих близких друзей.
Эта позиция варьируется от "я не говорю с друзьями об Украине" до "я человек бизнеса, меня политика не касается". (Кстати, именно с людьми бизнеса их конструктивное мышление и умение везде видеть не проблемы, а возможности, сыграли самую злую шутку. Бизнесмены - это люди, уверенные в том, что трудности существуют для того, чтобы их преодолевать. У них до сих пор не укладывается в голове, что пришли не временные траблы, а глобальный пиздец. И этот пиздец называется рашизм).
Теракт в Харькове, думаю, со многих собьет хорошо приросшие розовые очки. Нет, ребята. Я не алармист. Я девочка, которая безнадежно опоздала со своим криком "волки!". Мы действительно прибыли на станцию Пиздец, и нас там встречает Святая Троица нашего времени - Просвирнин, Аверин и Моторола. Террористы и их пособники. Добро пожаловать в Новую Россию.
Мне тоже иногда хочется закрыть глаза ладонью и твердить в уютной полутьме: это временное помрачение, оно быстро схлынет, им потом будет стыдно. Но разум - это бритва, которая обязана быть острой, и долг интеллектуала - быть честным, даже когда это очень страшно. Я должна констатировать. В сознании критически большого числа россиян произошли качественные, а точнее, злокачественные изменения, которые начиная с определенной точки стали необратимыми.
Теракт в Харькове стал "пробным камнем", который показал злокачественность и необратимость изменений.
Теперь рашизм - такая же угроза миру, как и ИГИЛ. Просто пока рашизм убил меньше людей. И от нас - от цивилизованного мира - зависит, сколько он успеет убить. Пробудитесь, спящие. Этот колокол уже звонит по вам. Источник
Признание
В Украину я приехал взрослым человеком. Было уже образование, работа, профессия, какие-то представления о мире. И была московская жизнь. Я родился в Москве, это мой город. Думаю, что знаю ее лучше многих, на метро по ней проехал столько, что, наверное, можно было бы уже не один раз земной шар обогнуть. А сколько пройдено пешком, а сколько пережито… Но в жизни появился Киев, Украина, все изменилось. Семья, дети, проблемы, все, как у людей. Киев в отличие от Москвы никогда не казался мне родным, но в нем было хорошо. Там хотелось жить, хотелось двигаться дальше, что-то делать. Удивительно, но многие украинцы, узнавая, что я москвич, говорили: «Зачем же вы у нас живете? В Москве работы больше и зарплаты выше. А у нас бедность и страна какая-то непонятная, не то, что Россия». О России, в общем, говорили с уважением, российские фильмы всегда шли в кинотеатрах, а любую популярную русскую песню можно было услышать на киевской улице. Что я мог сказать этим людям… Говорил о том, что вот в Киеве работа тоже нашлась, да и семью тут устроил, и друзей много. Но еще всегда я добавлял, что в России нельзя жить. «В России – злое, отвратительное, чекисткое государство» -- повторял я. Многие украинцы искренне удивлялись и говорили: «Да, ладно. Там у вас порядок, сильная страна, президент жесткий, не то, что у нас». На этом разговоры кончались, потому что не было никакого желания читать политологические лекции и описывать, какая ужасная у тебя родина. О своей стране хочется говорить хорошее, но я решительно не знал, о чем могу рассказать.
Годы в Киеве сильно на меня повлияли. Обнаружилось, что люди могут жить спокойно, без истерической московской спешки. Что государство и его проблемы волнуют очень многих, поэтому происходящее в Раде и администрации президента некоторые мои собеседники воспринимали как личное дело, часто злясь и проклиная идиотизм властей. Еще оказалось, что в Украине очень серьезно относятся к своей собственности, к своему хозяйству, к земле. Земля в Украине – это все. Это не масса территорий, не седьмая или какая-то еще часть суши, не великое государство. Земля – это мать, которая любит и питает. И я увидел, что украинец со своей земли не сойдет никогда. Впрочем, не было поводов думать, что кто-то его может прогнать. В Киеве никогда не было терактов, метро и вокзалы здесь не патрулировались десятками милиционеров, никто не захватывал школ и театров, не рассказывал о врагах вокруг и не запрещал усыновлять иностранцам сирот на том основании, что заграницей им непременно навредят. Несмотря на бедность, коррупцию и неустроенность Украина была тихим и спокойным местом, в котором можно жить.
Я не идеализирую эту страну. Коррупция действительно была чудовищной, а местные милиционеры отвратительными. Бесплатная украинская медицина оборачивалась кошмаром всякий раз, когда надо было с ней соприкоснуться, потому что врачи в любой больнице сразу же выносили тебе список лекарств, которые следовало купить самому, да и самим врачам всегда следовало приплачивать. Киев по сравнению с Москвой выглядел обветшавшим, особенно на окраинах, неустроенным городом с ужасными транспортными проблемами, которые не решались вообще никак. Поход в любое административное заведение превращался в пытку, а общение с социальными службами требовало немалой выдержки. Пару раз жители Киева выбирали себе в мэры такое, что даже по российским меркам казалось диким, хотя в России можно себе представить все, что угодно. И я видел раздражение, которое копилось годами и которое в итоге вылилось в Майдан. Все очень устали, всем хотелось что-то изменить, все на что-то надеялись.
Никто в Киеве не мог представить, чем это может обернуться. Даже после избиения студентов люди приходили в центр города, как на прогулку. Поначалу Майдан вообще был веселым – студенты забегали туда перекусить бесплатных бутербродов с чаем после лекций, кто-то исполнял песни, ходила группа девушек, которая назвала себя «обнимательный патруль». Они обнимали всех, кто посещал палаточный городок. То, что сделал Янукович, было чудовищно. Нельзя себе представить, что в мирном, хотя и разворошенном революцией городе, можно расстрелять и сжечь десятки человек. Но это сделали. И когда мы видели фотографии этих людей, то не могли в себя вместить произошедшее, потому что погибшие были самыми обыкновенными украинцами, простыми гражданами. Я мог знать многих из них, мои друзья и знакомые кого-то действительно знали. Кошмар тех февральских дней был в том, что убивали не собравшихся на Майдане, убивали всех украинцев, которые его поддерживали, которые хотели что-то изменить, исправить. Тогда казалось, что ничего страшнее этого быть не может. Слишком все это дико, неправильно, мерзко было для Украины, которая привыкла к тихой спокойной жизни.
Но все изменилось и сейчас понятно, что Майдан был только началом.
За годы жизни в Киеве мне часто приходилось ездить в Москву, порой несколько раз в месяц. Я видел, как что-то происходит. Более того, стал замечать многое из того, на что раньше не обращал внимания. Вдруг оказалась, что Москва переполнена милицией, войсками, охранниками. Что это город, где все время что-то продают и покупают, все время куда-то ездят отдыхать, все время работают, но совершенно не ясно, что результатом этой работы является. Трудовых мигрантов стало столько, что это начало пугать. Почему-то москвичи теперь не были дворниками, водителями, продавцами, строителями, грузчиками. Зато они, как правило, были как раз охранниками или сидели в налоговых ведомствах, да и в других учреждениях тоже. Но самым главным оказалось другое. Постоянные разговоры о советском прошлом. Как там было замечательно, как все эти мерзавцы все развалили, как мы всех ненавидим за это. Заговаривали об этом самые разные люди, причем повод мог быть абсолютно любой – политика, цены, медицина. И ненависть. Да, вот она бросалась в глаза сильнее всего. Ненависть лезла из телевизора, который я не смотрю лет пятнадцать, но изредка включал его в Москве. Ненависть была разлита на улицах, по которым ездили люди, матерившие тебя и готовые убить за то, что ты не достаточно быстро перешел перед их машиной дорогу. Ненависть лезла с полок книжных магазинов, где всегда был огромный ассортимент книг о фашистской Германии и великом Сталине, а рядом с ними лежали сотнями разные исследования о том, как Запад погубил Россию и о том, почему погибнет Америка. Ненависть можно было встретить в подземных переходах, где не раз мне приходилось видеть нацистов и скинхедов. А сколько раз я видел, как людей переполняет злоба, когда соприкасался с милицией. Я сидел в обезьяннике местного отделения за то, что у меня не оказалось с собой паспорта, и там все друг друга ненавидели. Ненавидели гаишников, приезжих, которые убирают улицы, коммунальные службы, государство, погоду, актеров, телеведущих, провинцию, Москву, Питер, интернет, интеллигентов и быдло.
А еще ненавидели других. Эстонию просто хотели уничтожить за то, что там фашисты хотели перенести с одного места на другое памятник солдату. Грузию ненавидели, потому что там грузинские фашисты, которые хотели уничтожить абхазов и осетин. Латышей ненавидели, потому что у них фашистские марши и обижают русскоязычных. Еще ненавидели американцев за то, что те любят деньги и вообще позволяют всему миру говорить, как жить и что делать.
И никогда в Москве не было чувства того, что происходящее как-то касается тебя. Я помню взрывы домов, «Норд-Ост», Беслан. Переживали, боялись, дежурили в подъездах, но думали о себе. Думалось, вот они погибли, но я-то жив. А сколько было еще взрывов, терактов – метро, подземные переходы, аэропорт, самолеты, троллейбусы. И каждый раз это гадкое чувство – хорошо, что не меня, я ведь с этими людьми даже знаком не был, им просто не повезло.
Сейчас в Украине хорошо узнали, что такое постоянные теракты, гибель сотен соотечественников. Увидели, что такое улицы, переполненные милицией, узнали о проверках документов, а еще познакомились с ненавистью. Правда, в основном ненавидят их. И еще несколько месяцев назад никто в Украине не мог понять за что, почему, чем мы это заслужили… Сейчас уже такими вопросами не задаются, просто терпят.
Ну, и Россия... Многое пришлось услышать от людей из России, они рассказали украинцам, что, оказывается, в Украине есть пропаганда, фашизм, ксенофобия, карательные отряды и рабовладельцы. Из России сообщают, что все украинцы стали зверями, а русских хотят уничтожить. И слушаешь все это, смотришь новости, размышляешь о том, действительно ли, как говорят разные люди в России, тебя оболванили натовской пропагандой… И думаешь вот, о чем. Когда мне рассказывают о зверствах украинцев, о том, как они резали людей в собственных городах, о том, как хладнокровно, калечили и убивали, я не верю. Да, очень многих людей ранило, многие погибли во время артиллерийских дуэлей и шальных пуль. Наверное, ожесточившиеся солдаты могли кого-то расстрелять и сделать что-то еще хуже. Но представить себе, чтобы украинцы творили на своей земле то, о чем рассказывают из России, я не могу, потому что жестокость и ненависть не возникают на пустом месте, они созревают, растут годами, а потом приносят плоды. Не видел я ничего такого в Украине. А в России видел. И когда я узнаю, что русские на Донбассе специально взорвали кого-то, когда слышу о том, что в плену кого-то покалечили, кому-то отрезали руку или сделали еще чего хуже, я верю. Русские могли, мы могли. Мы слишком давно хотели излить всю свою ненависть, напиться чьей-то крови, обвинить кого-то во всех своих бедах.
Впрочем, в происходящем сейчас нет ничего удивительного. Наша империя умирает, а нет вещи более отвратительной, чем умирающая империя. Мы знаем из истории – турки убили миллион армян, японцы вырезали триста тысяч китайцев в Нанкине и еще много чего натворили, что немцы сделали, мы тоже хорошо помним. Даже французы умудрились уничтожить сотни тысяч людей, когда пытались удержать Индокитай и Алжир. И ненависть, которая сейчас охватила Россию, той же природы. Ненавидим, потому что бессильны жить дальше, потому что страшно, потому что не видно никакого будущего, все осталось в прошлом.
Наверное, когда-нибудь историки во всем разберутся, а наши нации будут жить в мире. Но важно сейчас не это. Когда Россия напала на Украину, я совершенно искренне презирал себя. Казалось бы, причем тут я. Ведь это все сделал Путин и кучка свихнувшихся политиков, которые обманули население. Но, тем не менее, я не мог найти себе место. Потому что я русский, потому что я гражданин своей страны, человек русской культуры, и я считаю, что должен нести ответственность за все, что моя страна делает. Когда что-то плохое делает Россия, я тоже это делаю, потому что считаю себя ее частью. Если моя страна совершила нечто ужасное, значит, я на своем месте слишком мало предпринял, чтобы этому помешать. И ведь действительно мало. Стоит вспомнить, как все начиналось. Путин начинался с того, что уничтожил НТВ. Я ходил на митинги, протестовал, а нам говорили, что это «спор хозяйствующих субъектов и Путин тут совершенно не причем». Точно так же, как сейчас говорят, что «у украинцев гражданская война и Путин тут совершенно не причем». Уже тогда было понятно, что в Россию пришла такая власть, которая сделает любую мерзость чужими руками, а потом воспользуется результатом сделанного. Но на митинги я ходить перестал, политических разговоров не вел, жил своей жизнью, смиряясь с тем, что страна превращается в клоаку. И вот теперь из-за моего бездействия и бездействия других россиян умирают украинцы.
Я не мог этого принять и не могу. Мы пришли со своей злобой в мирную, добродушную, хотя и неустроенную Украину. Я не смогу больше в ней жить, потому что всегда буду помнить, кто я. И мне думается, что в происходящем сейчас в Украине виноват не Путин. Путин всего лишь химера. Он выражение нынешнего состояния России, ее лицо. Путин существует где-то в виртуальном телепространстве. А вот мы настоящие. Настоящие люди из России, мои сограждане, которые говорили весь этот год, что всех хохлов надо уничтожить. Мои знакомые, которые потешались над погибшими укропами и заявляли, что все мы там в Киеве жертвы пропаганды. Люди, которые с холодной рассудительностью, читал мораль о гражданской войне, которую так хорошо видно из Москвы, но почему-то совсем не видно из Киева. И я думаю о своих знакомых, даже друзьях, родственниках, которые поверили, одобрили, благословили, в крайнем случае, промолчали… Когда вы будете задаваться вопросом, кто резал демонстрантов в Донецке, кто жег людей в Одессе, кто убил десантников в Луганске, кто расстрелял людей в Мариуполе, кто сбил Боинг, кто свел с ума многих жителей Крыма и востока Украины безобразной телепропагандой, разжигал страх и злобу в мирных людях, кто лил реки крови в городах и селах Донбасса. Так вот, когда у вас такой вопрос возникнет, посмотрите в зеркало. Мы это сделали, нам за это отвечать до конца жизни. Мы – убийцы. Пока мы этого не признаем, у России нет никакого будущего.
Годы в Киеве сильно на меня повлияли. Обнаружилось, что люди могут жить спокойно, без истерической московской спешки. Что государство и его проблемы волнуют очень многих, поэтому происходящее в Раде и администрации президента некоторые мои собеседники воспринимали как личное дело, часто злясь и проклиная идиотизм властей. Еще оказалось, что в Украине очень серьезно относятся к своей собственности, к своему хозяйству, к земле. Земля в Украине – это все. Это не масса территорий, не седьмая или какая-то еще часть суши, не великое государство. Земля – это мать, которая любит и питает. И я увидел, что украинец со своей земли не сойдет никогда. Впрочем, не было поводов думать, что кто-то его может прогнать. В Киеве никогда не было терактов, метро и вокзалы здесь не патрулировались десятками милиционеров, никто не захватывал школ и театров, не рассказывал о врагах вокруг и не запрещал усыновлять иностранцам сирот на том основании, что заграницей им непременно навредят. Несмотря на бедность, коррупцию и неустроенность Украина была тихим и спокойным местом, в котором можно жить.
Я не идеализирую эту страну. Коррупция действительно была чудовищной, а местные милиционеры отвратительными. Бесплатная украинская медицина оборачивалась кошмаром всякий раз, когда надо было с ней соприкоснуться, потому что врачи в любой больнице сразу же выносили тебе список лекарств, которые следовало купить самому, да и самим врачам всегда следовало приплачивать. Киев по сравнению с Москвой выглядел обветшавшим, особенно на окраинах, неустроенным городом с ужасными транспортными проблемами, которые не решались вообще никак. Поход в любое административное заведение превращался в пытку, а общение с социальными службами требовало немалой выдержки. Пару раз жители Киева выбирали себе в мэры такое, что даже по российским меркам казалось диким, хотя в России можно себе представить все, что угодно. И я видел раздражение, которое копилось годами и которое в итоге вылилось в Майдан. Все очень устали, всем хотелось что-то изменить, все на что-то надеялись.
Никто в Киеве не мог представить, чем это может обернуться. Даже после избиения студентов люди приходили в центр города, как на прогулку. Поначалу Майдан вообще был веселым – студенты забегали туда перекусить бесплатных бутербродов с чаем после лекций, кто-то исполнял песни, ходила группа девушек, которая назвала себя «обнимательный патруль». Они обнимали всех, кто посещал палаточный городок. То, что сделал Янукович, было чудовищно. Нельзя себе представить, что в мирном, хотя и разворошенном революцией городе, можно расстрелять и сжечь десятки человек. Но это сделали. И когда мы видели фотографии этих людей, то не могли в себя вместить произошедшее, потому что погибшие были самыми обыкновенными украинцами, простыми гражданами. Я мог знать многих из них, мои друзья и знакомые кого-то действительно знали. Кошмар тех февральских дней был в том, что убивали не собравшихся на Майдане, убивали всех украинцев, которые его поддерживали, которые хотели что-то изменить, исправить. Тогда казалось, что ничего страшнее этого быть не может. Слишком все это дико, неправильно, мерзко было для Украины, которая привыкла к тихой спокойной жизни.
Но все изменилось и сейчас понятно, что Майдан был только началом.
За годы жизни в Киеве мне часто приходилось ездить в Москву, порой несколько раз в месяц. Я видел, как что-то происходит. Более того, стал замечать многое из того, на что раньше не обращал внимания. Вдруг оказалась, что Москва переполнена милицией, войсками, охранниками. Что это город, где все время что-то продают и покупают, все время куда-то ездят отдыхать, все время работают, но совершенно не ясно, что результатом этой работы является. Трудовых мигрантов стало столько, что это начало пугать. Почему-то москвичи теперь не были дворниками, водителями, продавцами, строителями, грузчиками. Зато они, как правило, были как раз охранниками или сидели в налоговых ведомствах, да и в других учреждениях тоже. Но самым главным оказалось другое. Постоянные разговоры о советском прошлом. Как там было замечательно, как все эти мерзавцы все развалили, как мы всех ненавидим за это. Заговаривали об этом самые разные люди, причем повод мог быть абсолютно любой – политика, цены, медицина. И ненависть. Да, вот она бросалась в глаза сильнее всего. Ненависть лезла из телевизора, который я не смотрю лет пятнадцать, но изредка включал его в Москве. Ненависть была разлита на улицах, по которым ездили люди, матерившие тебя и готовые убить за то, что ты не достаточно быстро перешел перед их машиной дорогу. Ненависть лезла с полок книжных магазинов, где всегда был огромный ассортимент книг о фашистской Германии и великом Сталине, а рядом с ними лежали сотнями разные исследования о том, как Запад погубил Россию и о том, почему погибнет Америка. Ненависть можно было встретить в подземных переходах, где не раз мне приходилось видеть нацистов и скинхедов. А сколько раз я видел, как людей переполняет злоба, когда соприкасался с милицией. Я сидел в обезьяннике местного отделения за то, что у меня не оказалось с собой паспорта, и там все друг друга ненавидели. Ненавидели гаишников, приезжих, которые убирают улицы, коммунальные службы, государство, погоду, актеров, телеведущих, провинцию, Москву, Питер, интернет, интеллигентов и быдло.
А еще ненавидели других. Эстонию просто хотели уничтожить за то, что там фашисты хотели перенести с одного места на другое памятник солдату. Грузию ненавидели, потому что там грузинские фашисты, которые хотели уничтожить абхазов и осетин. Латышей ненавидели, потому что у них фашистские марши и обижают русскоязычных. Еще ненавидели американцев за то, что те любят деньги и вообще позволяют всему миру говорить, как жить и что делать.
И никогда в Москве не было чувства того, что происходящее как-то касается тебя. Я помню взрывы домов, «Норд-Ост», Беслан. Переживали, боялись, дежурили в подъездах, но думали о себе. Думалось, вот они погибли, но я-то жив. А сколько было еще взрывов, терактов – метро, подземные переходы, аэропорт, самолеты, троллейбусы. И каждый раз это гадкое чувство – хорошо, что не меня, я ведь с этими людьми даже знаком не был, им просто не повезло.
Сейчас в Украине хорошо узнали, что такое постоянные теракты, гибель сотен соотечественников. Увидели, что такое улицы, переполненные милицией, узнали о проверках документов, а еще познакомились с ненавистью. Правда, в основном ненавидят их. И еще несколько месяцев назад никто в Украине не мог понять за что, почему, чем мы это заслужили… Сейчас уже такими вопросами не задаются, просто терпят.
Ну, и Россия... Многое пришлось услышать от людей из России, они рассказали украинцам, что, оказывается, в Украине есть пропаганда, фашизм, ксенофобия, карательные отряды и рабовладельцы. Из России сообщают, что все украинцы стали зверями, а русских хотят уничтожить. И слушаешь все это, смотришь новости, размышляешь о том, действительно ли, как говорят разные люди в России, тебя оболванили натовской пропагандой… И думаешь вот, о чем. Когда мне рассказывают о зверствах украинцев, о том, как они резали людей в собственных городах, о том, как хладнокровно, калечили и убивали, я не верю. Да, очень многих людей ранило, многие погибли во время артиллерийских дуэлей и шальных пуль. Наверное, ожесточившиеся солдаты могли кого-то расстрелять и сделать что-то еще хуже. Но представить себе, чтобы украинцы творили на своей земле то, о чем рассказывают из России, я не могу, потому что жестокость и ненависть не возникают на пустом месте, они созревают, растут годами, а потом приносят плоды. Не видел я ничего такого в Украине. А в России видел. И когда я узнаю, что русские на Донбассе специально взорвали кого-то, когда слышу о том, что в плену кого-то покалечили, кому-то отрезали руку или сделали еще чего хуже, я верю. Русские могли, мы могли. Мы слишком давно хотели излить всю свою ненависть, напиться чьей-то крови, обвинить кого-то во всех своих бедах.
Впрочем, в происходящем сейчас нет ничего удивительного. Наша империя умирает, а нет вещи более отвратительной, чем умирающая империя. Мы знаем из истории – турки убили миллион армян, японцы вырезали триста тысяч китайцев в Нанкине и еще много чего натворили, что немцы сделали, мы тоже хорошо помним. Даже французы умудрились уничтожить сотни тысяч людей, когда пытались удержать Индокитай и Алжир. И ненависть, которая сейчас охватила Россию, той же природы. Ненавидим, потому что бессильны жить дальше, потому что страшно, потому что не видно никакого будущего, все осталось в прошлом.
Наверное, когда-нибудь историки во всем разберутся, а наши нации будут жить в мире. Но важно сейчас не это. Когда Россия напала на Украину, я совершенно искренне презирал себя. Казалось бы, причем тут я. Ведь это все сделал Путин и кучка свихнувшихся политиков, которые обманули население. Но, тем не менее, я не мог найти себе место. Потому что я русский, потому что я гражданин своей страны, человек русской культуры, и я считаю, что должен нести ответственность за все, что моя страна делает. Когда что-то плохое делает Россия, я тоже это делаю, потому что считаю себя ее частью. Если моя страна совершила нечто ужасное, значит, я на своем месте слишком мало предпринял, чтобы этому помешать. И ведь действительно мало. Стоит вспомнить, как все начиналось. Путин начинался с того, что уничтожил НТВ. Я ходил на митинги, протестовал, а нам говорили, что это «спор хозяйствующих субъектов и Путин тут совершенно не причем». Точно так же, как сейчас говорят, что «у украинцев гражданская война и Путин тут совершенно не причем». Уже тогда было понятно, что в Россию пришла такая власть, которая сделает любую мерзость чужими руками, а потом воспользуется результатом сделанного. Но на митинги я ходить перестал, политических разговоров не вел, жил своей жизнью, смиряясь с тем, что страна превращается в клоаку. И вот теперь из-за моего бездействия и бездействия других россиян умирают украинцы.
Я не мог этого принять и не могу. Мы пришли со своей злобой в мирную, добродушную, хотя и неустроенную Украину. Я не смогу больше в ней жить, потому что всегда буду помнить, кто я. И мне думается, что в происходящем сейчас в Украине виноват не Путин. Путин всего лишь химера. Он выражение нынешнего состояния России, ее лицо. Путин существует где-то в виртуальном телепространстве. А вот мы настоящие. Настоящие люди из России, мои сограждане, которые говорили весь этот год, что всех хохлов надо уничтожить. Мои знакомые, которые потешались над погибшими укропами и заявляли, что все мы там в Киеве жертвы пропаганды. Люди, которые с холодной рассудительностью, читал мораль о гражданской войне, которую так хорошо видно из Москвы, но почему-то совсем не видно из Киева. И я думаю о своих знакомых, даже друзьях, родственниках, которые поверили, одобрили, благословили, в крайнем случае, промолчали… Когда вы будете задаваться вопросом, кто резал демонстрантов в Донецке, кто жег людей в Одессе, кто убил десантников в Луганске, кто расстрелял людей в Мариуполе, кто сбил Боинг, кто свел с ума многих жителей Крыма и востока Украины безобразной телепропагандой, разжигал страх и злобу в мирных людях, кто лил реки крови в городах и селах Донбасса. Так вот, когда у вас такой вопрос возникнет, посмотрите в зеркало. Мы это сделали, нам за это отвечать до конца жизни. Мы – убийцы. Пока мы этого не признаем, у России нет никакого будущего.
Необратимость
Вот, положим, завтра закончится война. Фантастика, конечно, но... Вдруг. И что дальше? Вы думаете, что Украина простит предательство Донбасса, убийства и пытки своих воинов? Простит триколоры над украинскими городами? Простит колонны Градов, Ураганов, танков? Простит смерти гражданских? Простит весь тот ад, что устроили адепты "русского мира" на ее земле? Ладно, рашистская пена сбежит к себе и будет просить милостыню в электричках, после того как пропьют награбленное. А что делать с рашистским активом нашего происхождения? Амнистировать? Ну, возможно, государство амнистирует. А родственники погибших? Они как? А простит ли Украину обычный житель Донецка, у которого во время обстрела с нашей стороны погибла семья? А что делать с расплодившейся маргинальной прослойкой? С наемниками из наших? С людьми отравленными российской пропагандой? Что с этим всем делать? РФ была заинтересованна в дестабилизации положения в Украине и она это сделала. Черт бы с той геополитикой, ради Крыма нарушить мировой порядок и прослыть ворами и обманщиками, наверное, имеет резон. А вот то, что в результате произошло между людьми и народами - это огромное горе. Необратимость - вот имя этого зла. Никогда и ничего не будет, как прежде. Мир воцарится или война продолжится - без разницы. Никто никому ничего не забудет, никто никому ничего не простит. Правильно ли это? Тоже - без разницы. Ну, неправильно. И что? ИМХО - Донбасс для Украины - отрезанный ломоть. Он и России не нужен, и в Украину уже не вернется. Граница нарисована кровью. Для особо непонятливых добавлю - с двух сторон нарисована. Меньше чем за год жителей Украины развели на два лагеря с помощью примитивнейших приемов. И кто развел? Гаранты нашей целостности? Страна, которая брала на себя обязательства быть нашим защитником в случае отказа Украины от ядерного статуса и сама оказалась агрессором, который воспользовался нашей безоружностью? Как вы думаете, захочет ли Украина когда-нибудь оказаться в зоне влияния России? Скоро ли такое произойдет? Я прекрасно знаю, что не все россияне поддерживают авантюру Путина. Сто тысяч мерзавцев, резвящихся в сети, создают искаженную картинку, но тенденция к деградации российского общества прослеживается совершенно явственно. Пусть речь не идет о пресловутых 84% (а она о них не идет, эта цифра не отвечает действительности), пусть социологи ошиблись вдвое или втрое, но все равно - это ЧУДОВИЩНО много. Если войну в Украине начали несколько сотен провокаторов и диверсантов, то во что за несколько лет можно превратить страну, в которой рашизмом поражено несколько миллионов человек? Какой монстр из нее вырастет? Разрушенные города можно отстроить. Доверие и любовь вернуть практически невозможно - очень хрупкие чувства, особенно между народами. Немцы покаялись и мир их простил, на это понадобились десятилетия. Рашисты каяться не будут - им не нужно чужое прощение, им нужно встать с колен и показать всем, где и кого они вертели. Но в результате вертеть будут их - в истории так случалось неоднократно. Но сколько лет для этого понадобится? Пропасть, которая легла между Россией и Украиной, будет становится глубже с каждым антимайданом, с каждой передачей Соловьева, с каждым радостным визгом сетевых хомячков по поводу терактов у соседей, с каждым фейком российской прессы, с каждой сотней еба...х добровольцев, приезжающих к нам продвигать тухлую идею "русского мора", с каждой фразой, унижающей чужую историю, чужой язык, чужие традиции, с каждым новым погибшим. Слово страшное, но к нему надо привыкать. Необратимость. Как прежде уже не будет никогда.
Век-крысолов Великий русский поэт Осип Мандельштам назвал свое столетие "веком-волкодавом". Это определение появилось в его поэтических тетрадях в марте 1931 года, до триумфа нацизма оставалось еще несколько лет, но большевизм и фашизм уже торжествовали – и было ясно, что только "век-волкодав" может удушить это всепоглощающее, оскаленное зло. Мандельштам буквально физически чувствовал поступь этого страшного, неумолимого века, века, от которого было не спрятаться.
ХХI век – век-крысолов. Это время поверженного глобального зла, эпоха, когда крысы прикидываются волками, но им никто не верит. Волками ощущали себя и Слободан Милошевич, и Саддам Хусейн, и Муаммар Каддафи и многие другие диктаторы помельче. В нашем веке зло и нападает по-крысиному, а не по волчьи – согласитесь, что есть разница между атакой на Перл-Харбор и уничтожением башен-близнецов, между нападением на Финляндию и "вежливыми человечками" в Крыму или бандитами на Донбассе… Но для того, чтобы понять, что волк – это крыса, необходимо выманить его из норы... В этом и состоит суть событий, происходящих в ХХI веке.
Мне всегда было интересно, когда в России начнется этот новый век. Казалось, что страна безвозвратно застряла в самом настоящем безвременье, начавшемся еще в период позднего Ельцина, с чеченскими войнами, господством авантюристов-"олигархов" и прекращением какого-либо общественного развития. Путинский режим не так уж сильно отличался от позднего ельцинского, разве что усилился одуряющий запах "совка" и на фоне нефтедолларового ливня окончательно исчезло желание что-либо менять. Никакие оппозиционные митинги не могли вернуть России современность. Ее современностью стал украинский Майдан. Именно ему выпала роль первого российского политического события нового века – и именно он выманил из норы кремлевского хищника.
Никакой России уже целый год не существует. Если россияне выходят на улицы своих собственных городов, то только для того, чтобы поддержать Майдан или устроить "Антимайдан"
Вот уже более года Россия живет украинской повесткой дня. Новости из соседней страны становятся главными сюжетами информационных программ ее телевидения. Об Украине говорят журналисты и аналитики, актеры и депутаты, священники и обыватели в транспорте. Даже спортивные комментаторы не забывают об Украине, пусть даже команды соседней страны нет на поле. Украина – это единственное доказательство того, что Россия все еще жива и она многое может. Если российский президент встречается с иностранными коллегами, то для того, чтобы поговорить об Украине. Если российские депутаты едут на какое-нибудь заседание очередной парламентской ассамблеи, то для того, чтобы поговорить об Украине. Если российские эксперты выезжают на какой-нибудь международный форум, то для того, чтобы поговорить об Украине. Откройте любой русскоязычный сайт в любой стране мира и посмотрите, о чем его главные новости. Вы не ошиблись. Никакой России уже целый год не существует. Если россияне выходят на улицы своих собственных городов, то только для того, чтобы поддержать Майдан или устроить "Антимайдан". Чтобы выразить протест против войны или собрать деньги для жителей Донбасса. А российская повестка дня? Она известна. Запад должен перестать вмешиваться в украинские дела и снять санкции, которые были наложены на Россию из-за украинского кризиса. А еще повысить цены на нефть, которыми Москву, скорее всего, наказали за поддержку "жителей Донбасса". А еще…
Все это превращение России в гигантскую территорию, живущую чужими проблемами, подмену страны телестудией и военторгом, обусловлено "крысиным" характером зла. Волки – те бы давно воевали и старались бы загрызть жертву. Гитлер с Гиммлером тоже устраивали разнообразные провокации против Польши, но не для того, чтобы провозгласить на ее территории Познаньскую народную республику, а для того, чтобы оккупировать и уничтожить. Молотов не пытался сделать вид, что Кремль хочет польскому народу счастья и процветания. Он назвал уничтоженное Гитлером и Сталиным государство "уродливым дитя Версальского договора" – и был таков. Путин, вероятно, такого же мнения об Украине. Но он продолжает уверять мир – и иногда кажется, что самого себя – в своей полной непричастности к трагедиям, которые начали происходить в соседней стране с декабря 2013 года. И не замечает, что ему никто уже не верит.
Если бы не Майдан, Путин продолжал бы сидеть в своей норе еще очень-очень долго. Он ездил бы на встречи "Восьмерки" и обсуждал бы с Бараком Обамой ситуацию в Сирии. Он собирал бы экспертов на своих валдайских посиделках и впаривал бы им про "многополярный мир", а они давились бы блинами с черной икрой и потрясенно кивали. Ему давали бы кредиты, когда цена на нефть опускалась – и вновь начинали бы вкладывать инвестиции в дырявое ведро его экономики при первых же признаках энергетической стабилизации. Он бы поучал, пугал, подкупал и куражился, последний хищник несломленной империи. И партнеры по переговорам смотрели бы на него без любви, но с уважением.
Майдан стал дудочкой в умелых руках века-крысолова. Путин пошел за звуками украинских казачьих маршей как зачарованный – и вслед за ним двинулись в последний путь олигархи, депутаты, министры, народные артисты, журналисты, статисты "Антимайданов" и "народных республик", словом, вся президентская рать. И чем дальше они идут, тем больше мельчают: шерстка сваливается, лапки подкашиваются, в глазах уже нет былого огня, а только неуемная злоба и ненависть. И уже видно – нет, это не волчья стая. Это совсем другие звери.
